Category Archives: декабрь-2017

2017. Декабрь


ВЕСТИ ТВОРЧЕСКОГО СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ РОССИИ

 
автор фото: Екатерина Софронова ©

11 декабря 2017 г. состоялась отчетно-выборная конференция Творческого Союза художников России (ТСХР).
Президентом вновь избран Действительный член Российской Академии художеств, член Президиума РАХ, Председатель Поволжского отделения РАХ, член Московского Союза художников, заслуженный художник РФ, заслуженный художник Киргизской ССР, Председатель правления ЦСИ М’арс Константин Васильевич Худяков

Редакция «Русский Индивид» искренне поздравляет замечательного художника и всех художников-членов ТСХР!


Пётр ОСТАФЬЕВ, к.и.

В ПОИСКАХ РЕФЕРЕНТА

Очень часто в студенческой, да и не только в студенческой аудитории возникает вопрос, что можно считать произведением искусства, а, что не стоит. В «моих» аудиториях это касается , прежде всего, изобразительного искусства. И, хотя, существуют универсальные законы искусства, мы в этом материале, будем говорить о искусстве изобразительном, нас пренебрегая, разумеется, зон действия этих, общих законов.

Надо оговориться, что мы попытаемся разобрать возможный ответ на такой вопрос на примере искусства прошедших ста лет.

Почему ста?
Да, просто, до этого рубежа не существовало самого вопроса, А, с особенной остротой он звучит с конца пятидесятых — середины шестидесятых годов прошлого века.

Афины. Парфенон.

До этого существовало изобразительное искусство хорошее (музейного уровня) и плохое (некачественное), старое и новое, «наше» и «не наше», самодеятельное и профессиональное, любое…,  но вопроса определения грани между изобразительным искусством и не искусством, на материале двух репродукций на одном журнальном развороте не существовало.

Все изменилось с появление в широком обороте термина Contemporary Art.
Что можно сказать о этом термине?

Сергей Попов  в своей работе, размещённой в интернете, считает, что:
«Это термин исторически укоренённый — им обозначается передовое искусство со времени окончания Второй мировой войны до настоящего. Оно генетически связано с искусством авангарда или — шире — модернизма, но представляет собой новой виток изобразительных языков, с акцентом на собственно языковые модели (что свойственно и всем прочим видам культуры и формам знания в этот период). Оно включает в себя все больший спектр техник, обусловленный как развитием технологий, так и познанием человеком собственного тела и своего места в мире. Тематический спектр современного искусства безгранично широк, оно реагирует на любые проявления человеческой деятельности (а в последние десятилетия к ним добавляются и деятельность других биологических организмов, а также роботов), а вовсе не только на эпатажные и провокационные»

В чём можно согласиться с Поповым? В датировке.
В остальном все сложнее. Например, в части взаимоотношений с модернизмом, или, изобразительными практиками Модерна. Тут много тумана и неясностей, впрочем, так характерных для наших дней, когда, до сих пор, преобладающей силой на ниве искусств и философии является ПостМодерн.

Действительно, в мире существуют собрания изобразительного искусства под вывесками Museums of Modern Art и Museums of Contemporary Art, где можно найти работы одних и тех же авторов.

Формат интернет-издания диктует нам краткость (кто станет час щурить глаза пред монитором), в то же время, интернет это большая и очень разнообразная аудитория. Поэтому постараемся минимизировать количество знаков и. по возможности, избежать обилия специальных терминов, ради той самой, разнообразной аудитории. Надеюсь, профессионалов не обидит популярность изложения.

В начале своей попытки ответа на вопрос, где пролегает грань между искусством и неискусством (изобразительным, в частности) ответим на наводящий вопрос: является ли искусство частью культуры?
Тут разночтений не будет: да, безусловно, изобразительное искусство есть часть культуры. Причём, культуры, практически без всяких исключений, быть может, кроме термина «культурный слой» в его археологичеком значении.
А что Культура? Частью чего является изобразительное искусство? Термин и древний и не очень.

Культура — понятие, имеющее огромное количество значений в различных областях человеческой жизнедеятельности. Культура является предметом изучения философии, культурологии, истории, искусствознания, лингвистики…

Насчитывается несколько сотен теоретических определений (дефиниций) культуры.

Например:
«от лат. Cultura — возделывание, позднее — воспитание, образование, развитие, почитание), специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных форм и учреждений, , в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе»
(Источник: «Философский словарь»)

Если быть корректнее (Философского словаря!), то термин следует вести от от латинского слова «colere», что означает «культивировать почву». В Средние века это слово стало обозначать прогрессивный метод возделывания зерновых, что привело к возникновению термина «agriculture»(искусство земледелия). И, лишь в XVIII и XIX веках данный термин стали употреблять по отношению к людям.

«…человеческая (социальная) деятельность в ее ценностной, процессуальной, предметной и результативной определенности. Вся совокупность продуктов материальной и духовной целенаправленной деятельности человека — от орудий производства, зданий, социальных институтов и политических учреждений до языка, произведений искусств, религиозных систем, науки норм нравственности и права. »
(Источник: «Философские науки, Словарь основных терминов»).

Уточняя эти определения, многие теоретики пытаются найти общее среди подобных определений. Например, С. Черняховский подобным образом определяет это понятие:

«Культура — это не некая сфера изысканный удовольствий. Культура — это система запретов. Культурного человека от дикаря отличает не отрешенность от жизни и погружение в мир эстетического удовольствия — а знание того, что делать нельзя. Обладание и владение «системой табу». Казалось бы, наличие «табу» – элемент мира примитивных цивилизаций. Это отчасти верно — в том смысле, что именно с осознания существования запретов – начинается цивилизованность. »

То есть цивилизованный и культурный человек — это не человек, который утверждает вое право жить без ограничений, а человек, который знает, что есть вещи, которые делать нельзя и не принято: то есть, принимает над собой власть тех или иных запретов.
Это, уже, принадлежит полю нравственности.

Караваджо и Сезанн

Даже Зигмунд Фрейд не остался в стороне: «…по мере развития культуры число запретов растет. Целостная когда-то психика, действовавшая под влиянием сиюминутных агрессивных и эротических импульсов, вынуждена все чаще отказываться от их удовлетворения. С возрастанием и усложнением мира культуры, нарастает конфликт человека (его бессознательного) с культурой»
(Источник:  «Неудобства культуры» (1930)).

Конечно, фрейдисты уводят все в депрессивную плоскость, рассуждая о подавлении личности культурой.

Мы не думаем, что с таким экстремизмом чтоит соглашаться, но важно то, что, даже, одиозный философ предлагает вычленить из многочисленных дефиниций такую особенность культуры как введение ограничений.

Из всего вышесказанного выделим две, на наш взгляд, конструктивные компоненты культуры:
Первая: Культура – это система запретов (ограничений, табу, и т.д.)
Вторая: Культура, через культивирование (улучшение) античных почв, приходит к улучшению (возвышению) человека.

Возвращаясь к искусству.
Так, что принадлежит к искусству, а что — к таковому не относится? Мы же пытаемся выяснить, именно, это.Почему это важно знать? Это важно знать потому, что настоящее искусство, конечно же, несёт более концентрированный заряд культуры, чем предметы, окружающие нас в нашей жизни, но к искусству отношения не имеющие.
Например, у Л.Н. Толстого есть три критерия, которые помогают отделить искусство от ремесла, подделок под искусство (китч) и антиискусства (антикультуры). Критерии Толстого таковы:

  1. произведение искусства должно быть эстетично, т.е. красиво, совершенно, им любуются, наслаждаются, получают удовольствие от его форм
  2. художник, создающий произведение искусства, руководствуется искренним, творческим порывом, а не денежным или каким-то другим материальным расчетом;
  3. истинное произведение искусства несёт огромный заряд нравственности, т.е. учит добру, отвращает от зла.
    Произведение искусства, по Толстому, должно отвечать всем трём критериям. Если отсутствует хотя бы один из них, то это должно вызвать сомнение у зрителя, читателя, слушателя искусство это или нечто другое.

Нам представляется, что три признака это немного архаично и многословно. Уберём обязательность незаработка (все-таки, Лев Николаевич был графом Российской Империи и не самым бедным на Руси человеком)

Конструктор социума Павленский пытается работать произведением искусства. С-Пб.

Нам кажется что две основных, на наш взгляд, компоненты Культуры, вычлененные нами  выше, являются необходимыми и достаточными для для опознания произведения искусства.
Повторим их.
Первая: Культура – это система запретов (ограничений, табу, и т.д.)
Вторая: Культура, через культивирование (улучшение) античных почв, приходит к улучшению ( возвышению) человека.

По нашему глубокому убеждению для распознания произведения искусства между предложенными на рассмотрение артефактов, может (и достаточен) служить единственный критерий: УКЛАДЫВАЕТСЯ ЛИ ДАННЫЙ АРТЕФАКТ В ПОГРАНИЧНЫЕ ФЛАЖКИ КУЛЬТУРЫ?
Основанием для именно такой категоричности, является консенсусное признание искусства частью культуры.

Этого достаточно. Если укладывается, стоит тратить время на обсуждение, оценки и прочие манипуляции поверхностного и глубинного свойства.
Как это выглядит в реальности? А, так:
РОЖДЕНО ЛИ ДАННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ПУТЁМ ПРИМЕНЕНИЯ СЛОЖНОЙ, МНОГОВЕКОВОЙ СИСТЕМЫ ОГРАНИЧЕНИЙ И ПРАВИЛ. КАК НРАВСТВЕННОГО, ТАК И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СВОЙСТВА?
СОДЕЙСТВУЕТ ЛИ ДАННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ КУЛЬТИВИРОВАНИЮ (ВОЗВЫШЕНИЮ) ЧЕЛОВЕКА КАК НРАВСТВЕННОГО СУЩЕСТВА?
Если, ДА, то перед нами произведение искусства, если, НЕТ — что-то другое.
На наш взгляд, настало время перестать усложнять, в общем-то, несложный процесс. Правда тут у Contemporary Art возникают проблемы, с неизбежностью требующие сепарации. Ну, да это дело искусствоведа и зрителя, которого можно завлечь, но нельзя обмануть.ббб
Вы можете спросить:
— А как же быть с упомянутыми в начале заметок собраниями, где присутствуют произведения одного и того же автора. С Modern и Contemporary (именно тут, чаще всего, возникает ощущения необходимости проведения черты)?
Тут объяснения некрасиво житейские.
С одной стороны, это говорит о уже упомянутом выше тумане, с другой, легко объяснимо стремлением кураторов собраний усилить их хорошими работами, зачастую, не очень обращая внимание на разграничительную линию, о которой мы говорим. Ну, и, наконец, люди меняются, а авторы – люди… )


2018 январь

верхний слой


Снкт-Петербург.
14 декабря в 19:00 в Бертгольд Центре откроется концептуальная выставка «Верхний слой», на которой посетителям покажут пять инсталляций от пяти выпускников Академии Штиглица. Об этом ART1 рассказали организаторы мероприятия.

Константин Новиков, Дарья Гамулина, Ксения Пасюра, Алена Смолина и Маша Опоцкая соберутся на одной площадке, чтобы высказать свое отношение к происходящему в современном мире и современном искусстве. Их работы будут посвящены соцсетям, ожирению, пластической хирургии, жестокому обращению с животными, современным мифам и секретам. Во время открытия организуют перформанс от художницы Марии Опоцкой, посвященный маскам, которые мы ежедневно «надеваем» на себя.

«калейдоскоп» на Кузнецком


В преддверии нового 2018 года в выставочном зале Московского Союза Художников (Кузнецкий мост, 20) будет проходить выставка пятнадцати московских художников «Калейдоскоп».

На выставке будут представлены работы различных направлений и жанров: фовизм, реализм, анималистика, натюрморт, пейзаж, ню, скульптура. Участников выставки объединяет высокий профессионализм и позитивное отношение к объективной реальности.

Организатором выставки является отделение «Московский эстамп» Ассоциации художников графических искусств Московского союза художников. Участники выставки: Михаил Коновалов, Владимир Щербинин, Ольга Богомолова, Владимир Филатов, Михаил Коннов, Николай Павлов, Игорь Юдкин, Ирина Маковеева, Александр Мошков, Дмитрий Ершов, Нина Любавина, Павел Ильин, Юрий Сопельняк, Даниил Сычёв, Валерий Сопп.

Выставка проходит в выставочном зале Московского Союза Художников на Кузнецком мосту, 20.
С 4 по 12 декабря с 12 до 19 часов. Выходной день – понедельник.

дороги, которые мы выбираем

Андрей ПАВЛОВСКИЙ

© Paul Jackson Pollock

Искусство являет собой одновременно и традиционалистское, и изменчивое явление и понятие: его вид коррелирует со всем обликом социокультурной реальности, в котором оно бытует. На разных этапах исторического развития, в разных обществах и культурах под искусством понимаются подчас совершенно различные феномены. Не только искусство само по себе является культурно обусловленным явлением, но и употребление понятия «искусство» исторически изменчиво: оно обладает как экстенсивным характером, т.е. может расширяться, вбирая в себя те явления, которые раньше к искусству не имели отношения, так и избирательным: уменьшает и ограничивает круг тех явлений, которые раньше относились к искусству. Изучив художественную практику, мы можем утверждать, что произведение искусства – это такой предмет или явление, который в данной культуре считается произведением искусства. Содержание понятия «искусство», вид, роль и характер искусства определяется тем, что каждая конкретная культура подразумевает под этим понятием, т.е. функционирование искусства и признание артефактов «произведениями искусства» связано не с некоторой неизменной их сущностью, а с социокультурным контекстом их бытования и функционирования. В связи с этим, понятие «искусство» невозможно определить раз и навсегда – оно меняется вместе с типом культуры, в которой функционирует. Искать сущностные критерии искусства в условиях его постоянной трансформации непродуктивно, что демонстрируют многочисленные неудачи исследователей в попытках выработки эссенциальных критериев для дефиниции искусства.

ПРИМЕЧАНИЕ: в западной культурной  традиции существует терминологическая конструкция CONTEMPORARY ART, получившее, при первом пришествии в русский язык как вариант переложения термин АКТУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО. Позднее, появились иные варианты переложения («современное» и, теперь, вот «новейшее»), но  мы будем использовать наиболее ранний русскоязычный вариант термина.

Все это приводит к тому, что сегодня мы имеем, практически, как минимум, два искусства. Классическое , сформированное, в основном, в Новое Время и органично впитавшее в себя всю последовательность традиций и трансформаций, накопленных в предшествующие периоды и, трудноопределяемое актуальное искусство.
С трудностями определения связано неприятие и невосприятие актуального искусства теми исследователями и потребителями, которые переносят классическое представление об искусстве, сформированное в Новое время, на современный художественный материал и не находят ожидаемых соответствий.
Верно будет и обратное утверждение: адепты и исследователи актуального искусства, очертив себя магическим кругом, отказывают классическому искусству в актуальности в акдемическом, не идиоматическом значении этого слова.

На первый взгляд, дйствительно, все более очевидной становится методологическая исчерпанность общей дефиниции искусства на основе типичной лишь для Нового времени модели, основу которой составляют категории «прекрасного», «эстетического идеала» и, даже, «профессионализма»…
В самом деле, актуальное искусство требует иного способа восприятия, иных критериев оценки и анализа. Весь вопрос в том, насколько органичным является этот набор требований к потребителю (зрителю). Тут и находится слабое место актуализации как метода.

© Unknow artist

За пять — шесть десятилетий, прошедших с момента явления миру актуального искусства, оказалось невозможным, даже приблизиться к формулированию определения этого искусства.
И шестьдесят лет назад, и сегодня успеху этой затеи противостоит тот факт, что актуальное искусство очень разнообразно и демонстрирует различные подходы не только к созданию произведений искусства, но и к их адекватному восприятию.
Не удалось найти, не смотря на обилие работ на эту тему, референтных опор для дальнейших построений.

На основании каких критериев те или иные произведения считаются произведениями актуального искусства? Можно долго и квазинаучно рассуждать о существовании актуального искусства в обширном социокультурном контексте, представляющем собой совокупность агентов и институтов. Эта совокупность факторов, якобы, и наделяет артефакт или явление статусом произведения искусства. Причём, многое из наделённого функционирует только в режиме выставленности в экспозиционных пространствах.

Если упростить это нагромождение слов, можно говорить о кулуарном характере решений, принимаемых ограниченным кругом лиц и направленных на присвоение статуса произведения искусства для последующей монетизации этого статуса.
При таком положении, становится очевидной вся вторичность самого объекта по отношению к подобному решению.

Имеется, ещё. сопровождающая произведения искусства художественная теория. Произведения актуального искусства не мыслимы вне контекста всего корпуса сопровождающих их художественно-теоретических текстов, продуцируемых агентами мира искусства. Только овладение художественно-теоретическим дискурсом позволяет адекватно оценить качество реализации идей художника, а в силу этого, и качество самого воспринимать произведения современного искусства. Таким образом, актуальное искусство – это искусство, созданное с конца 50-х гг. XX в. по настоящее время, легитимизированное современной художественной институциональной системой и сопровожденное художественно-теоретическим дискурсом. Более того, неспособное существовать автономно, вне этой системы и вне этого дискурса.

В 1960-х гг XX столетия (во второй половине) происходит распад стилевой парадигмы искусства и стилевой логики его развития, происходят разной степени успешности попытки заменить традиционный дискурс плюрализмом художественных теорий и практик.

© 艾未未

Что это означает на практике? Отказ от попыток генерализирующего знания, от построения моделей рационального и целенаправленного хода развития художественной истории, всеобщей теории и истории искусства, повествующей о тотальной и последовательной эволюции искусства, раскрытии его конечных причин, объяснения его неизменной внутренней сущности.

И, самое главное и, наверное, самое понятное: представление о художественной деятельности как области генерирования и репрезентации идей, лишается исключительно эстетического содержания. Более того, собственно, эстетическое содержание покидает первую строку описания искусства.

Однако, это не означает конца представлений о логике, динамике и закономерностях его развития.

Допустив и  приняв факт невозможности оценки и описания произведения актуального  искусства, исходя из критериев классической эстетической теории, построенной на принципе чувственного (перцептивного) восприятия художественных произведений, декларируя на практике, что «эстетическая точка зрения» уже не является необходимой и обязательной для адекватного восприятия произведений искусства, и  эстетическая проблематика в актуальном искусстве утратила, собственно, актуальность, уступив место концептуальным, этическим, социальным, политическим, гендерным, расовым и др. повесткам, мы , неизбежно приходим к заключению, что вектор внутренней трансформации
актуального искусства — постоянная трансгрессия: не преодоление границ между искусством и философией, искусством и наукой, искусством и политикой, социальным проектированием, а включение их в сферу своей компетенции, что, вообще говоря, крайне сомнительно.

Итак, актуальное искусство, выводя эстетические маркеры на периферию своей деятельности,  концентрирует внимание зрителя на актуальных проблемах общества, своей критикой продуцируя изменение образа мысли зрителей.
Именно это и позволяет называть его актуальным, а, отнюдь, как полагают, до сих пор, некоторые специалисты, ни некие, гиперсовременные стилистические особенности.

Характерные черты актуального искусства:  дематериализация произведения (признание таковыми художественных жестов и высказываний, нематериальных вещей), процессуальность (перенос акцента на процесс создания и реализации произведения, превращение произведения искусства в художественную ситуацию, событийность и незавершенность, признание искусства как области продуцирования идей, а не образов, безусловно,  связаны, на наш взгляд, с общей виртуализацией картины мира современного человека.

Виртуализация не является предметом рассмотрения данных заметок, куда важнее отметить и добавить к отмеченному выше факту затруднённого существования произведения актуального искусства вне экспозиционного пространства, факт необходимости поддержки произведения физическим взаимодействия зрителя и самого произведения: аудиовизуальным, ольфакторными, кинестетическими и тактильными ощущениями. В этом мы видим попытки компенсировать ту самую логическую, контекстную виртуализацию и симуляционность актуального искусства.

Не вдаваясь в дополнительные подробности, мы полагаем, что исходя из сказанного выше можно сделать один единственный и, как нам кажется, в чём-то парадоксальный вывод.

На сегодняшний день мы не имеем единого понятия ИСКУССТВО.

Более того судя по всему мы, просто имеем два искусства движущихся по всё более расходящимся направлениям.

Мы не считаем эту ситуацию устойчивой, т.к., подчиняясь общемировым законам развития, “ересь” актуального искусства, в конце концов, удалится от искусства, определённого в данных заметках, как классическое на расстояние достаточное  для создания собственного, независимого вероучения.

Что это будет, как будут называться эти опыты “социальнго конструирования” мы не знаем, но, очевидно, что на пользу самому актуальному искусству, придётся отказаться от терминов и понятий, рождённых искусством классическим, за которые, в настоящее время,  так цепляются актуалисты.

Учитывая всёвозростающую роль социогенеза, возможно, придётся отказаться и от самого слова искусство. Прекрасно! Будет не только создана, но и оформлена новая сфера человеческой деятельности.

Искусство же классическое, безусловно переживёт некоторый спад сегодняшнего дня, на наш взгляд, вызванный в меньшей степени внутренними проблемами и вернет себе роль генератора перцептивного (чувственного) восприятия мира, основанного на критериях классической эстетической теории. На понимании мира как мира человека чувственного, где эстетическая проблематика первична и навсегда актуальна.

© Константин Худяков

Хотелось бы добавить, что сегодня роль актуального искусства, очевидно, несколько гипертрофирована, так как, волею всё тех же, упоминаемых в начале этих заметок решений, в его ряды, для создания массовости и  иллюзии замены на месте отпадения, искусственно рекрутированы многие художники, чьё творчество является образцом абсолютного  классического искусства, но которые, используя высокотехнологичные, современные техники визуально, как бы, выпадают из рядов традиционалистов.

Всем этим художникам, в полной мере присущи традиционные, эстетические изобразительные ценности чувственного восприятия и классическое понимание художественного образа как средства межличностной коммуникации, что, на наш взгляд, по настоящее время и на видимую перспективу, является высшей из доступных форм таких коммуникаций и взаимововлечения  людей в пространство пересекающихся личностных полей.

Все эти художники будут полноправно и обоснованно возвращены в пространства классического, традиционалистского искусства, чтобы занять в ряду прямых передач, своё, столь необходимое для продолжения Традиции место.
В известном смысле, произойдёт (да, собственно, происходит) замыкание круга, который начали разрывать поздние модернисты/ранние постмодернисты, разрушая баланс внешнего и внутреннего в произведении, сначала бессистемно, эмпирически, позже — осознанно и соцлитературно.
Зритель избавится от вынужденной внутренней дихотомии, в свою очередь, возвращённый в привычный мир чувственного восприятия.
Что станут делать социальные инженеры, нам не известно.